В тот день Вася позвал меня в галерею в центре Москвы на открытие выставки малоизвестного художника. Мы шли втроём вместе с его другом — поэтом Денисом Крюковым, отчего-то счастливые. Вдруг начался ливень и залил нас с головы до ног, но мы продолжали идти. Когда я думаю о Васе, я вспоминаю этот теплый дождь.

Однажды я пришла в гости к Васе. Он позвал меня посмотреть рамки и крепления, которые сам придумал для рисунков и старательно вырезал их из бумаги. Вася решил устроить мне выставку и некоторое время мои рисунки хранились у него дома. Мы пили чай с ним на кухне, а потом к нам пришёл его папа. Я достала из пакета горсть конфет «белочка» и рассыпала по столу. Неожиданно Вася с папой сначала захихикали, а потом их и вовсе невозможно было остановить. Так их рассмешили эти конфеты. Позже Вася сказал что смеялись они из-за названия. Что будто бы я намекаю им на алкогольную «белку».

Я не помню откуда и куда шёл вечерний трамвай в районе метро Бауманская. Но помню как провожал меня до него Вася.

В тот вечер была сильная гроза, а в одной из московских библиотек показывали мой диафильм под звуки терменвокса. Но я решила остаться дома, потому что испугалась штормового ветра. А Вася поехал — или чтобы поддержать идею, или в надежде что мы всё-таки встретимся. Оттуда он писал мне смски со своего кнопочного телефона и они приходили сквозь грозу.

В последний раз я встретила Васю случайно на улице в Лефортово за три месяца до его смерти. Он кормил голубей белым хлебом. Снег повсюду таял от весеннего солнца и оставлял вместо себя чёрный земляной осадок. Мы не виделись несколько лет, а теперь вместе бродили по лужам, Вася читал стихи о воде, на его лоб стекали капли талого льда с крыш и я записывала всё это на видеокамеру. Вдруг, он решил забежать в магазин рядом с лефортовской тюрьмой. А вышел оттуда со спелым жёлтым фруктом и подарил его мне со словами:

Это солнце.