Текст делится на четыре значимых части, каждая из которых логично приращивается к другой посредством вытягивания дополнительных смыслов как из графических составляющих иероглифа, так и из фонетических. Первые три текста микро-цикла сообщают читателю о чьей-то душе, разлуке, соединяются в поэзию-песнь с набором характерных для восточной поэзии образов перехода. Однако это ещё не всё: при ближайшем рассмотрении оказывается, что тексты обращаются к пяти первоэлементам китайской философии (металл — струны, дерево — ветви; земля — поля, огонь — солнце, вода — небо, река). Учение о пяти элементах оставило глубокий след в китайской культуре, сообщив свои принципы традиционной китайской медицине, гадательной практике, ушу и искусству фэн-шуй. Это позволяет нам взглянуть на поэтику Лопатина не только с точки зрения понятной нам во многом европейской поэзии, но и изобрести (или обрести?) вместе с автором индивидуальный метод — неумолимого сближения, взаимопроникновения и разъятия двух культур.

Александра Давыдова

---

***
Л. Б.
я звоню тебе
и вижу
оголённую
(как провода
связывающие нас
по рукам и ногам
как струны гитары
о которые часто стирали в кровь
пальцы
и воспоминания
как сломанные ветки
сирени за окном
или сломленные ветви
времени в саду)
душу

ДУ
ШИ

時

о стечение черт
о вечное движение на восток

рождающие шú-
пение шú-
пение
шú-

пение земледельцев в полях
о тех кто «…»
однажды вернётся с другой стороны моста
— этой чёрточки
разделяющей солнце пополам
(значит и там есть хотя бы полсолнца?)

сплетение лучей
сплетение стрелок
так рождается язык

сплетение пальцев
— попытка измерить расстояние
— попытка дотянуться

я верю
мы скоро встретимся
(цикличность движения
защитит от соблазна обернуться)

ты придёшь на рассвете
и соединится солнце на миг
и став рту подобно произнесёт
нежное имя твоё

а потом
согретые его лучами
мы станем двумя орхидеями на берегу реки
и медленно исчезнем
слушая мерное шú-
пение шú-
пение
шú-

詩

пение
возникающее из неожиданного созвучия
обнажает свою природу
вложенное в раскрытые уста солнца
родины языка

подобно тому
человек
спящий на дне реки
слушающий её мерное шú-
пение
прорастает наверх лотосом
навсегда оставляя
в сплетении лепестков
иероглиф
ду-
шū

*
глаз обретающий
память о саде
в стечении черт
в обратных композициях
кирпичных развалин
дописывает иероглиф
времени в трещинах
прорастающих
зелёными ресницами
в голубую гладь
неба

Библейская матрица №1

             ь      ъ

     с  о  л  о  г  о  с

     о  п  о  т  о  п  о

ь  л  о  б  о  б  о  л  ь

     о  т  о  п  о  т  о

ъ  г  о  б  о  б  о  г  ъ

     о  п  о  т  о  п  о

     с  о  л  о  г  о  с

             ь      ъ

ㅤ

обложка: владимир литынский