Поздней радости печаль

Опять за окнами гроза;
Разлил разгневанный художник
На гладь безмолвного холста
Всю красок тьму неосторожно.
И вдалеке грохочет гром,
К нам подбираясь ближе, ближе,
Но в доме сухо и тепло,
И вой грозы почти не слышно.
Ни одиночества не жаль,
Ни быстроты наземной жизни;
Пусть поздней радости печаль
Нам только ниспошлёт Всевышний.

Крошечные линии созвездий

россыпь звёзд у глаз и на носу,
крошечные линии созвездий.
я в кармане бережно несу
маленький лоскут небесной тверди.
вышиты два ангела на нём,
нимб единый — золотистой ниткой.
что-то тихо шепчут на своём
и поют (безмолвную) молитву.

Есть музыка

есть музыка звенящей тишины,
случайных слов, небесных столкновений,
всех не случившихся ещё прикосновений,
задетых струн измученной души.
вот лес. обрыв. вода и облака.
живая живопись высокого искусства
так незатейлива, естественна, искусна…
и к Небу в просьбе тянется рука.

Работа света

Позволь закончиться словам.
У них получится едва ли
Вместить доступное сердцам,
Что так усердно собирали:
Скупые гранки бытия,
Ушедших дней и лет созвездья,
И тайн житейского шитья
Благие радости и вести.
Оставь попытку говорить
О том, что так тревожит душу:
В словах всей тайны не открыть,
Но так легко её нарушить.
Я с Небом говорил без них,
Беззвучно, трогательно, слёзно,
И снова был мне послан стих
И трепет музыки надзвёздной.
Пусть освещает путь Звезда,
В душе моей — работа Света
И радость тихая обета
В чудесный праздник Рождества.

В Божьем рукаве

когда-нибудь, в каком-нибудь посмертье
вы встретитесь на облаке. кругом
луна раскинет световые сети.
туман, как серебристый водоём,
и можно по нему ходить пешком,
не замечая дней или столетий.

и ты его узнаешь по глазам,
и крыльев белых нежен будет трепет.
они прильнут к боящимся рукам,
их чуть побеспокоит тихий ветер…
вы больше никогда одни на свете
не будете. небесным голосам

там вторит всё — и стрёкот стрекозиный,
и вёсел свист, и волны на реке,
и в ней луна бумажным апельсином,
и хор листвы в прозрачном далеке.
и дышится, наверно, налегке,
и вы летите, ангельски-невинны,
почти бесплотны, в Божьем рукаве.

Не прятать крыльев серебристых

…ему неважно, где ты спишь,
если ты будешь возвращаться
туда, где с тела серых крыш
в порыве утреннего танца
нисходит белоглазый свет —
и в волосы его ныряет,
где, говоря друг другу «нет»,
вы оба ходите по краю,
опять на сердце дым и жар,
но тело сковывает холод,
и мчится голая душа
по черным узким коридорам
безвременья и пустоты
в попытке где-то снова встретить
соединенье «я» и «ты»
на стыке умерших столетий,
уйти туда, где нет беды,
изнанку жизни обнаружив,
где звёзд разинутые рты
и небо пьют из круглых кружек,
где можно быть самим собой,
не прятать крыльев серебристых
и поцелуй ловить щекой,
забыть все вымыслы и смыслы,
где время — вечная река,
круги на ней, совсем как в детстве,
и всюду — милая рука
с твоею в радостном соседстве.

Каждый слог из неба соткан

опять в чужом искать своё
и создавать по мере звуков
аккордов чистый окоём,
позднее сыгранный друг другом.
отринь чужие голоса,
побудь немного бестелесным
и на поверхности листа
замри звучаньем бессловесным.
пусть будут дни твои легки,
легка крылатая походка,
и сами пишутся стихи,
где каждый слог из неба соткан.
и пусть исчезнет эта тишь
в окне утерянного лета,
когда ты снова зазвучишь,
созданье музыки и света.

Благословение

оставь в покое этот мир
(ведь он уже не станет лучше).
и мысленно благодари
за сонм божественных созвучий
случайных нот на стыке струн
и мелодических движений,
за голубые блики лун
и радость летних пробуждений.
любовь не терпит полумер
и дышит только настоящим
эфиром поднебесных сфер…
и покровительствует спящим.
она живёт среди молитв,
моих стихов, сонат, постлюдий…
и тихий ангел светлых судеб
обет мой сам благословит.

Мир полон был святых чудес

Ложилась маленькая тень
За край серебряной бумаги,
И летний дачный Божий день
Набух, измученный от влаги.

И трое в маленьком окне,
Друг другу чуждые по крови,
Молились в ясной тишине,
Сложив молитвенно ладони.

Обнявшись, двое вышли в сад,
А юноша (их сын приёмный)
Кормил трёх маленьких котят,
Смешных, заласканных и сонных.

Звучала музыка Небес
В журчанье вод, в беседе птичьей,
Мир полон был святых чудес,
Простых в Божественном величье.

обложка: маша гусарова