***
что ни покажешь – скажут «пошёл в отца»
значит, наверное, стоило не высовываться,
не говорить, что айсберг похож на член,
и вообще никому ничего никогда зачем.

а на экране как будто бы битый пиксель,
стоило бы признаться, но я с ним свыкся,
лучше молчи, иначе я буду жаловаться,
и вообще никому ничего никогда пожалуйста.

ладно бы видел что-то, а перед глазами кашица,
и не понятно, есть она или просто кажется,
горькие сливки, взорванные в обиде,
или вообще ничего никогда не видел.

может ли быть в гробу постоянно занято,
или ты просто лютая мразь какая-то?
лучше спроси у небесного повелителя
сможет ли он когда-нибудь полюбить тебя.

палки песочные, шепоты безъязыкие,
как же всё это хочется нахуй выкинуть,
из королевства поноса и золотухи
выйти в обнимку с холодом лопоухим.

***
ловчий, ловчий, что снится тебе,
очертания смертных предметов?
в концепции радости, в смерти холода,
в деменции слабости, в свете золота
отражается луковый привиреда.

феникс, ты не птица голоса кротости,
ты растишь камни и множишь пепел;
муравьиные лапки стучат по прутикам,
это не лечится, это не parabellum,
а как будто бог, обескровленный, смотрит мультики,
обнажая приметы своей суровости.

ловись рыбка, большая и малая,
ты разыгрываешься по ролям,
будем смотреть, как расходится небо талое
или честь отдавать углям.

***
на улице где нет любви
на острове где нету рабства
о несвободе говорит
моя отложенная паства

в прологе главное итог
в итоге главное поток
давайте будем жечь резину
нам станет невообразимо

поплакать лучше чем забыть
подумать лучше чем завыть
попробуй рожу опиши
стремившейся наверх души

не сможет самый острый меч
меня молитвами сберечь
наверно лучше с тётей сарой
пиздеть о колесе сансары

достигнуть края водоёма
и тише ехать в горе тёмном
там в белой пене догорая
меня догонит дорогая

***
удочка облизнула края кометы
перед тобой и ландыши и моменты
камешек из кармана ты достаёшь
и превращаешь в то на что он похож

лютики семечки суть облачка цветочки
больше похоже на тяжесть без оболочки

капельки колоски жимолость медуница
может быть голос здесь разгорится
как бы мне ни хотелось разговориться
камешек мой не горлица не синица

больше похож на тяжелый кусок гранита
выпавший из голубого метеорита

***
дирижабль из рук моих
улетает, незряч и тих,
надувается где придется –
на земле не осталось солнца.

песня строчками колосится,
нам такое давно не снится –
между точкой и буквой «ё»
простирается звук её.

между вздохом и буквой «а»
помещаются все слова –
улетают по водной глади,
на голодную на ночь глядя,

растворяются на отшибе,
будто люди не их вершили,
а какое-то волшебство,
а какое-то вещество.

***
ты зачем на меня укоризненно смотришь с плаката,
зарифмованный слом превращая в избыток лактата?
заколдуй меня лучше, прими, как пустую таблетку,
фармацевты забыли на мне поменять этикетку.

по инструкции если хотели, то лучше без если,
это просто пиздец, посмотрите, друзья, не пиздец ли?
в мимолетном снегу, где пространство прозрачно и тонко,
это всё очень просто – корзина, картина, картонка.

полупонятый бомж, не похожий на элвиса пресли,
не поехал за нами на странном смешном монорельсе.
по пятам за луной ходят волки и запах бензина,
повторяйте за мною – картонка, картина, корзина.

корвалол и шипучка – немногим столица богата,
но давай растворимся в намоленном рту банкомата,
где на каждой купюре остались следы кокаина,
да пребудет с тобою картонка, корзина, картина.

***
компартия светиться не велит
но как я мог ослушаться приказа
не выживает белое на красном
простите выключатель барахлит

придёт спаситель всех освободит
где пропадает скотская зараза
поём тебе хвалу но все о разном
пропащие и грустные на вид

меня забраковал палеолит
и безнадёга пулями палит
во время солнцеликого прибоя

но выйдут в море наши корабли
надёжные и светлые внутри
и разорвется сердце удалое

ему ещё не хочется покоя
ему пока не хочется покоя

***
облака и судьбы сплелись хитро
переулок каменный как река
электронку парит мужик в метро
и о чём-то вроде грустит слегка

мимо ног автобус промчался «вжик»
у домов и лун неопрятный вид
на скамейке в парке сидит мужик
и о чём-то тоже себе грустит

встанет со ступенек старуха-смерть
и тебя потрогает за плечо
не грусти что боязно умереть
но о чём здесь можно грустить ещё?

***
ведь есть ещё что-то где-то
ведь в общем-то было как-то
ну разве что слова нету
и вроде как думать гадко

и вроде как жизнь дремота
ну разве что сердце ныло
ведь где-то ещё есть что-то
ведь как-то в общем-то было

ведь как-то в общем-то было
ведь где-то ещё есть что-то
и вроде как сердце ныло
ну разве что жизнь дремота

ну разве что думать гадко
и вроде как слова нету
ведь в общем-то было как-то
ведь есть ещё что-то где-то

обложка: тим кокорин