значит, детский шёпот снова прячется, а на улице в свете на асфальте двора вырастает тень тополя, и воздух: гулок, стеколен — такая стеклотара, с замеревшей, как нежность, бабочкой между стёкол в старой раме; дальше — школа, ранец ран, весна без конца, без края, верещащая стайкой крови, и глядящий за окошко мандельштам; ветка миндаля расцветает тяжко, течёт где-то сена, целан шепчет, и только прямоугольнику серой ступени, размером с четыре ладони влюблённых, понятно: остановись, сожми в горсти, чтобы тишь губ не была потревожена, и по тополю утром высился луч; открывая на коленке тетрадь, мы писали, писали:
ТЕКСТЫ
Иван Клочков. Архангельска не существует.
Марк Перельман. Прощай, дыхание. (С предисловием Бориса Кутенкова)
Александра Полякова. Мы уйдём на заре.
Дмитрий Григорьев. Где зарыта собака.
Миша Симонов. Че гитэм как сказать. (С послесловием Владимира Коркунова)
КАРТИНКИ
Ольга Чикина. Митьки моей души.
Александра Полякова. Пути потерянные и найденные
РАЗГОВОРЫ
Разговор Ивана Ахметьева с Женей Больдтом и Кузьмой Курвичем
ЗАМЕТКИ
Катя Савельева. Земная кататония. О текстах Натальи Явлюхиной.
журнал на коленке